Диомед, сын Тидея. Книга вторая - Страница 59

– Фоас! Куретов – в горы. Перекрыть все тропинки, всех, кто еще прячется за городом – вырезать!

Да, пора! После гибели Гектора троянцы скорее всего побоятся выйти из города. Битва кончилась, начинается осада. И не помогут Крепкостенной ни горы, ни белые Идские скалы.

Не помогут!

– А я?! Я тоже хочу на правое крыло! Я что, не заслужил? Почему на правое крыло Лигерона?

Ох, вечно ты всем недоволен, Аякс Теламонид!

– Саламинцев ставим правее всех. Задача – занять скалы у мыса Ройтейон, не дать троянцам прорваться к морю...

Ага, уже доволен, бычок!

– Идоменей! Твои корабли...

– Т-трою...

Что такое? Кто это заговорил? Неужто Агамемнон?

– Т-трою! – дернулся длинный нос. – Т-трою, спрашиваю, уже взяли?

Кто-то хмыкнул. Кто-то пискнул. Кто-то поспешил захлопнуть рот рукой.

– А п-почему не взяли? П-повелеваю: взять – и д-доложить!

Проснулся Зевс! Изрек – и громом грянул. То есть, не он грянул – мы помогли. Ударил гром-хохот, в поясницах согнул, на хеттийский ковер кинул – кататься, повизгивая. Дрогнул шатер, подскочил, вот-вот в пляс пойдет!

– А п-почему смеетесь? – поразился Зевс. – Смеяться нельзя, я этот... в-вождь вождей!..

Ну что бы мы без тебя делали, богоравный Атрид?

– Дили-ладо! Дили-дили!
А мы Гектора убили!
Лигерон, ты наш отец!
Скоро Трое и конец!
Хей-я-я! Хей-я-я!

– Не расслабляться, ребята, не расслабляться! Ишь загуляли! Мальчики всякие, девочки... Вы что думаете, война кончилась?

– Ну и скучный же ты, Тидид! Слушай, лучше приходи вечером ко мне, я тебя одну девочку уступлю. Девочку-лидиечку! Она такое умеет, такое!... Куда там дулькам нашим!

– Басилей Эвриал Мекистид! Еще раз такое услышу, всех твоих девок-дулек на костре испеку. А ты, Сфенел, тоже хорош!..

– А-а... А что я?

– Ребята, мы еще не победили, Гектор – еще не Троя!

– Ой, и скучный же ты, Тидид!

– Ну что, дядюшка Терсит, вижу, глаз уже заживает? Моргаешь помаленьку?

– Моргаю, хи-хи, моргаю, своего не упущу! Не любишь ты меня, племянничек, не любишь, хи-хи! Мог бы дружка своего заставить и побольше мне пеню выплатить! Жадный ты!

– Да ну? Все по обычаю было, родичи собрались, Одиссей, обидчик твой, извинился. Сколько ему велели, столько он и выплатил.

– Мало, хи-хи, мало!

– Ну и проглот же ты!

– Проглот, проглот. Курица, и та к себе гребет, хи-хи!

– Ха-ха, дядюшка!

– Мы у шатра станем, рядом станем, всю ночь смотреть будем, чужака этого выследим. Всех наших соберу, всех куретов...

– Не вздумай, Мантос! Пусть лучше на Трою смотрят.

– Э-э! А что Троя? Была Троя – нет Трои. Тихо они сидеть будут, тихо умирать! Все так думают, все это знают...

– Вот именно – думают. Победа еще лежит на коленях у богов, родич!

Да, победа все еще лежала на коленях у богов. На коленях у НИХ. ОНИ ушли, после того, как мы заключили перемирие с дядей Психопомпом, наглым аэдом Лже-Эринием.

...Перемирие – не мир. Не на чем мне с НИМИ мириться!

Ушли – смотреть с меднокованного неба, как мы умираем. А вокруг неслышно, весенним треснутым льдом, таял Кронов Котел. Отступал, освобождал проходы в Номос. Еще пара недель – и мы будем просто людьми – залитым кровью людьми на залитой кровью земле.

Если выживем. Если не сделаем в последнем безумии последний шаг, отделяющий нас от НИХ. Бездна по-прежнему дышит рядом, у самых ног. И плещет совсем рядом невидимая река, такая добрая, привычная. Доброе привычное безумие.

Плещет, плещет...

Все еще лежало на коленях у богов.

* * *

– Окружаю-ю-ю-ют! Враги-и-и-и!

Крик ударил по ушам, многоголосый, со всех сторон.

– Окружили-и-и! Бежи-и-и-им!

Я ткнулся спросонья в упругий теплый полог шатра, помянул Дия Подземного с Мантосом заодно (ищи теперь выход в темноте!), нащупал перевязь с мечом. А крики становились все громче, все отчаяннее.

– Враг в лагере! Бежи-и-им! К корабля-я-ям!!!

Вот вам и решившие тихо умереть троянцы! Чуяло сердце, чуяло!

– К бою! К бою! Стройся! Арго-о-ос!

За пологом шатра – очумелые полуголые люди. Полуголые, голые – но с оружием. Все-таки научил я их чему-то.

А крик уже рвался до самых темных небес. Крик, вопли, предсмертный хрип.

– Всадники, Диомед. Верховые!

Эвриал – без шлема, в панцире на голое тело.

– Дозорных, сонь проклятых, лично придушу! Проморгали!

Капанид – в шлеме и хитоне. Босой... Нет, в одной эмбате – левой.

– К бою-ю-ю-ю-ю!

Вот так! И дозорные хороши, и разведка. Хоть бы предупредили, что у Приама есть конница!

– Арго-о-о-о-ос!

А Смерть была уже рядом, совсем близко, между шатров – серая, почти незаметная во тьме смерть на гривастых невысоких конях. Смерть с короткими копьями, с кривыми длинными мечами... Смерть шла прямо на меня. На мое копье.

Успел присесть – дротик просвистел возле самого уха. Присесть, выпрямиться, развернуться в прыжке... Спасибо тебе, дядя Эгиалей! Выучил!

Смерть кулем упала у моих ног. Дернул гривой конь, заржал гневно, ударили в землю копыта...

Уже убегая, уже выкрикивая запоздалые команды, я вдруг понял – не так. Что-то не так со Смертью! Не выдержал, оглянулся...

Не поверил своим глазам.

Женщина...

Думать было некогда, удивляться некогда, Смерть царила повсюду, и наскоро выстроенные аргивяне могли только отбиваться, отмахиваться копьями, не в силах помочь остальным.

В лагере шла резня. Шла, шествовала, катилась глиняным пифосом по муравейнику. Смерть была умна – главный удар пришелся по микенцам, которые в последние дни слишком рьяно подражали своему ванакту-винопийце. И теперь они умирали, даже не успев надеть на пьяные головы свои рогатые шлемы.